Наслаждайся творчеством современого русского автора альтернативной прозы-Егорушки.



читать и и наслаждаться Анчар.





читать дальшеСашка вспомнил о невыученном стихотворении только тогда, когда, бухнувшись за парту и грохнув об нее сумкой, заметил Эмку Качелину, судорожно шепчущую что-то про себя, одновременно водя пальчиком в книжке.



-Ой, бля-я-я! - протянул он. - Стихи-то выучить забы-ы-ы-л!



-Делов-то, - хладнокровно заметил Колька Шершунов, Сашкин сосед по парте, - первый раз, что ли?



Раз действительно был не первый. Вообще-то ни Сашка, ни Колька не блистали хорошей успеваемостью. Точнее, были неисправимыми двоечниками. Но в последнее время Сашка стал больше стараться, чтобы не огорчать лишний раз маму и, особенно, отчима. Это был уже третий постоянный отчим на его памяти, но, в отличие от предыдущих, был - просто классным! Вот только в детстве он был отличником и не понимал, как можно учиться плохо.



-Да отчим обещал выпороть, если двойку схвачу, - объяснил Сашка.



-А он разве тебя бьет?



-Да нет... Но мало ли? Обещал ведь...



Насколько Сашка успел узнать своего нового папу, тот обычно свои обещания выполнял. Впрочем, у него никогда не поймешь, когда он шутит, а когда говорит серьезно. К тому же, за те три месяца, которые Альберт Сергеевич (или просто Сергеич) прожил у них, Сашка уже неоднократно попадал в такие же переплеты, как нынешний - ини разу отчим его пальцем не тронул. Ну, не совсем, конечно - бывало, что подзатыльник-другой перепадет, по спине ладонью пару раз треснет - и весьма чувствительно! - но делалось это как-то вскользь, больше для порядка, что ли. Основным же методом воспитания Сергеич считал строгое внушение или, что гораздо хуже, едкую насмешку, которой Сашка боялся даже больше, чем раньше боялся порки.



А пороли Сашку частенько! Одиннадцатилетний пацан, росший без отца - он был отнюдь не пай-мальчиком! И предыдущие "папы" очень хорошо погуляли ремнем по его многострадальной попке. В том числе и за "параши" с "колами", которые Сашка притаскивал домой из школы в огромном количестве. Учителя вслух называли Сашку "тупицей" и "олигофреном", а Сергеич считал, что все Сашины двойки - просто от недостатка знаний и упущенного времени, и стал заниматься с ним сам, после работы. Мама еще стыдила Сашу, за то, что мужик из-за него не может нормально отдохнуть после трудового дня.



Причем, занятия с отчимом были не чета школьным. Сергеич умудрялся все на свете превратить в нечто интересное и увлекательное. Особенно Сашке нравился английский, который он раньше терпеть не мог. Отчим вставлял в компьютер мультимедийный диск с текстами и музыкой какой-нибудь популярной англоязычной группы типа "Битлз" или "Ю-Ту" - и начиналась потеха! Нужно было не просто слушать песню и следить за ней по тексту, но и подпевать ей! Особенно здорово было, когда к веселью присоединялась мама! Да и обычные математика и русский, физика с химией - все это, сопровождаемое забавными, саркастическими, неожиданными комментариями и рассказами Сергеича, воспринималось совсем не так, как в скучном классе. Сашка стал регулярно делать уроки, более внимательно слушал учителей в классе - ведь то, что они говорили, стало гораздо более понятно и занимательно. К тому же, Сергеич всегда с готовностью давал Сашке доступ к своему компьютеру - и это тоже оказалось хорошим стимулом к учебе.



Вот и вчера, Сашка честно сделал все-все, что поназадавали в школе, кроме литературы. Учить стих он просто поленился. Тут еще Колька позвонил и стал проситься в компьютер поиграть... В общем, когда Сергеич пришел, Сашка был как на иголках. Конечно, отчим разрешил Сашке и Кольке погонять в "Формулу-1", но

при условии, разумеется, что все уроки сделаны. Сашка радостно отчитался обо всех заданиях.



-А по литературе что задано? - поинтересовался отчим, глядя в расписание.



-Да, там всего стихотворение одно выучить.



-Какое?



-Этот, как его... "Анчар".



-Ну, давай, рассказывай, - велел Сергеич.



-А-а-а, это... Я еще не выучил.



-Так учи!



-Па-а-а-п! Ну можно я потом вы-ы-ыучу! А щас Колька должен прийти! Ну, пожалуйста! - заныл Сашка, которому совсем не хотелось тратить кучу времени на это никому не нужное стихотворение. - Я честно потом выучу!



-Ну, ладно. Только не забудь! - смягчился Сергеич, который обожал, когда Сашка называл его папой.



-Конечно, не забуду! Слово! - Сашка метнулся к двери, чтобы бежать за Колькой, живущим в соседней квартире. Но Сергеич остановил его.



-Имей в виду, - веско сказал он, - получишь завтра "пару" за не выученное стихотворение - выпорю!



И вот теперь Сашка сидел за партой и гадал - чем все это кончится? Может литераторша не будет сегодня спрашивать? Может она на больничном?



-Коль, а Людмила сегодня есть? - с надеждой спросил он.



-Есть, я ее видел в столовке.



-Жаль...



-Еще как!



В этот момент прозвенел звонок, и сразу же вошла учительница литературы, Людмила Петровна. Едва ученический народ малость успокоился, она заявила:



-Итак, сегодня у нас будет опрос стихотворения Пушкина "Анчар". Потом, если останется время...



Сашка ее уже не слушал. "Вот, бля, попал!" - думал он. Хотя ожидать чего-то другого, он, собственно, и не должен был бы. Людмила Петровна часто делала именно так: задавала стихотворение, а потом целый урок спрашивала всех по очереди, прямо по списку в журнале. Как назло, Сашина фамилия стояла в нем третьей. Эх, был бы он где-нибудь в районе "Я"! Тогда был бы шанс успеть выучить хоть что-то как-то, все равно все ученики были предоставлены сами себе, пока учительница слушала очередного отвечающего. Но нет! Не сложились звезды! Оставалась последняя безумная надежда, что Людмила Петровна на этот раз начнет опрос с конца.



-Баврин! - вызвала училка первую жертву.



-Пиздец, - шепотом откомментировал Сашка.



Колька понимающе кивнул, не отрывая взгляда от книги. С его фамилией "Шершунов" можно было надеяться как минимум на тройку...

Весь урок после полученной двойки Сашка просидел, мрачно глядя перед собой. Думы его были тяжелы. Пугала его даже не столько сама возможная порка, сколько то, что своим поступком он сильно разочарует Альберта Сергеича. "Я в тебе разочарован!" - так он и скажет, как пить дать! А ведь как им с мамой повезло, что такой человек пришел в их семью. Отца Сашка не знал. Первый отчим, которого он более-менее мог вспомнить, ушел от них, когда ему было года четыре. Единственное, что Сашка отчетливо помнит о нем - это боль. Он был маленьким, и мать старалась спрятать его от вечно пьяного мужа, но иногда это не удавалось, и тогда...



Потом у матери были еще какие-то мужчины. Она работала техничкой в поликлинике, получала мизерную зарплату, и ту не всегда выдавали вовремя - а ребенка надо кормить, одевать, а цены растут, за квартиру - долги... Нужен мужчина, добытчик - так она думала. Вот и водила всяких. Самым надежным методом приманивания мужиков она считала водку. И - это работало. Правда, ловились все больше алкаши... Да и длительных отношений никогда не получалось. Сашкой эти мужики не интересовались и если и обращали на него внимание - то чаще всего - били.



Второй отчим появился на горизонте, когда Сашке шел седьмой год. Сначала он работал, даже зарплату приносил... Месяца три. Потом - запои, пьянки, с работы погнали - и вот на их с мамой шее появился еще один иждевенец. Три года продолжался семейный кошмар. Отчим требовал денег, продавал вещи, дебоширил. Если денег ему не давали - бил. И мать, и Сашку. Смертным боем. Это чудо, что два года назад он смылся. Говорят к какой-то тетке, которая его быстро со свету сжила... Но, уходя, он утащил из дома все мало-мальски ценное, и жить им с мамой стало совсем худо.



Снова пошли мужики, но на этот раз мать была осторожнее и придирчивее. И тогда появился Альберт Сергеевич. Он резко отличался от всех остальных тем, что был интеллигентен, аккуратен, галантен, вежлив, почти не пил и хорошо зарабатывал. Нужда - кончилась: у них появились и хороший телевизор (и не один!), и приставки, и музыкальный центр, и куча всякой бытовой техники от стиральной машины до пылесоса. Все - импортное, классное. Все так и говорили: - "Как вам повезло!" И Сашка понимал - действительно повезло. Сергеич стал ему заместо отца. Больше - они стали друзьями! Он никогда не отмахивался, разговаривал, объяснял, помогал, он научил его работать с компьютером, ходил с ним на футбол и в кучу других интересных мест. А как Сашка полюбил семейные прогулки по городу, в разные парки и места отдыха! Втроем: Сергеич, мама и он!



Короче - повезло! Но была в этом везении и другая сторона. Сашка боялся, что однажды отчим скажет: "Я в вас разочарован! Я - ухожу!" - и уйдет. Эта сцена снилась ему в кошмарах, от которых он просыпался среди ночи в слезах и долго не мог успокоиться. Он боялся говорить об этом с кем-нибудь, даже с мамой - не дай Бог сглазить! Но больше всего он боялся сам вытворить что-нибудь такое, что спровоцирует Сергеича уйти. Например, получит "пару" за стихотворение, которое обещал вовремя выучить...



Дома он был непривычно тих. Мама даже забеспокоилась - не заболел ли? Сашка не рассказал ей о своих бедах, наоборот, сорвался, накричал. Хорошо, Сергеич не видел, он за такое, кстати, тоже обещал Сашку когда-нибудь выпороть... Сел делать уроки - не получается. Думы совершенно о другом. Как медленно тянется время!



Сергеич пришел с работы как обычно, в восемь. Нежно поздоровался с мамой, весело приветствовал Сашку. В другое время мальчик с удовольствием включился бы в игру, но не теперь...



После ужина пришел час расплаты. Сергеич вошел в комнату пасынка и, пряча за напускной веселостью явную тревогу, спросил:



-Ну, герой, колись, чего натворил? По моим разведданным, ты сегодня подозрительно кислый какой-то. Гулять не ходил. Матери грубишь опять - ох, дождешься ты у меня! Ну, рассказывай.



Альберт Сергеевич уселся на диван и сладко потянулся. После работы же - устал. Сашка молча и понуро протянул ему дневник. Лицо приняло свекольный оттенок.



- Тэ-э-э-кс! Что мы тут имеем? А имеем мы двоечку по литературе. "Не выучил стихотворение", - процитировал отчим запись в дневнике, - это что, "Анчар", что ли?



-Ага...



-Опаньки! Ты ж вчера говорил, что выучишь! Слово давал. Как же так получилось?



-Забыл...



-Старичок столетний, забыл стишок выучить! Склероз, батенька, хорошая вещь, но не в твоем возрасте.



Сашка покраснел еще больше.



-Тем более "Анчар"! Это же - шедевр. И, кстати, не такой уж и длинный. А учиться как? Его учить не надо - просто пару раз прочел - и все. Я вот со школы - и до сих пор помню! А ты? Позор. Лентяй. Обманщик, - резюмировал Сергеич. - Ты меня разочаровал.



Сашка молчал, глядя в пол. Сбывались самые худшие его ожидания.



Отчим тоже замолчал, внимательно глядя на провинившегося мальчишку.



"Лучше бы выпорол - обещал же!" - билась в Сашкиной голове отчаянная мысль. - "Главное - чтоб не ушел, остался!"



-Я больше не буду... - с трудом выдавил из себя ребенок.



-Ты это тысячу двадцать четыре раза уже говорил, - быстро отреагировал взрослый.



"Неужели столько?!" - в отчаянии подумал Сашка, испуганный столь некруглым с его точки зрения числом. Альберт Сергеевич работал программистом.



-Все, - отрезал отчим, - мне это надоело!



У Сашки сердце ухнуло вниз. Он похолодел.



- Пора браться за тебя всерьез, - продолжил Альберт Сергеевич, не замечая, с каким облегчением вздохнул при этих словах подросток. - Ты стал лениться, обманывать, матери продолжаешь грубить, огрызаешься... Обычные методы воспитания на тебя не действуют - придется применять более сильные средства. Тем более, что если я правильно помню, я предупреждал тебя вчера, что может произойти? Предупреждал?



-Да, - Сашка испытывал сейчас двойственные чувства: с одной стороны отчим, похоже, уходить от них с мамой не собирается, и это хорошо, с другой - порки, кажется, не избежать. И это - очень плохо. Альберт Сергеевич был нехилым мужчиной. И бьет, наверняка, неслабо. Сашка почувствовал, как вспотела его попа. Черт! Что стоило выучить это дурацкое стихотворение! Не было бы никаких проблем.



-Ну, а раз предупреждал, то - не удивляйся.



Альберт Сергеевич огляделся и потянулся к стулу, на котором висели Сашкины джинсы. В джинсах был ремень. Это был совсем новенький кожаный ремешок, очень модный и "крутой". Ремень купил отчим всего месяц назад на рынке. Вручая его Сашке, Сергеич еще говорил, хитро подмигивая, что ремень, мол, двойного назначения. Вот, видимо и настал черед ему показать себя и во второй функции.



-Ну, что стоишь, как маршрутка в пробке - давай, разоблачайся, заголяй, что там положено!



Сашка взялся за резинку шортов и медленно потянул их вниз, к коленям. Шорты словно не хотели сниматься, зацепились за попу. Сашка взглянул на отчима и встретил его ободряющий взгляд: мол, давай-давай. Штаны, наконец-то, упали на лодыжки.



-Трусы - тоже, - велел Альберт Сергеевич безапелляционно.



Сашка неожиданно всхлипнул. И разозлился на себя. Одиннадцать лет! А все туда же! Правильно говорил как-то Альберт Сергеевич: виноват - отвечай! И нечего распускать нюни. Стих нужно было учить? Нужно. Предупреждали, что если не выучишь и получишь "пару", то отлупят? Предупреждали.Не выучил? Не выучил. "Пару" схлопотал? Схлопотал. "Так будь же мужчиной!" - сказал себе Сашка, даже в мыслях подражая отчиму.



Он рывком опустил трусы вниз. Решимость его, правда, как-то сразу поугасла, едва он оказался голым перед взрослым человеком. Он чувствовал, как горят его уши - от них, наверное, прикуривать можно... Отчим, впрочем, не стал особенно смущать и без того весьма нервничающего мальчика. Он поднялся с дивана, одновременно складывая вытянутый из Сашкиных джинсов ремешок вдвое.



-Упрись руками вон - в спинку, - приказал он.



Выполнив это, Сашка как бы навис над сиденьем, колени его уперлись в край диванного ложа, а ладони - в верх подушки, составляющей спинку. Отчим стоял сзади и, по-видимому, был готов начинать. Не отдавая себе отчета, Сашка напрягся что есть сил, ожидая первого обжигающего удара. Но Альберт Сергеевич не начинал.



-Вот что, - сказал он, - сейчас мы проведем с тобой смелый педагогический эксперимент. Мы попробуем поместить знания в твою голову через зад. Придется испробовать столь долгий, сложный и необычный путь, так как практика показывает, что нормальным способом засунуть их туда не всегда удается. Сделаем так: я буду читать одну строчку стихотворения, лупить тебя по попе ремешком, после чего эту же строчку повторяешь ты. Продолжаться это будет до тех пор, пока стихотворение не закончится. Да - в твоих интересах слушать меня очень внимательно, и повторять точно, потому что к каждой новой строчке мы будем переходить только после того, как ты точно выучишь предыдущую. Понял? А? Не слышу!



-Понял, - пролепетал Сашка, несколько обескураженный столь странной процедурой.



-В начале, пока ты не приспособишься, я буду бить не очень сильно, но потом - не обессудь, сам виноват! Ясно? - снова спросил он бедного мальчишку.



-Угу, - мрачно подтвердил Сашка, закусывая губу. "Начинал бы, что ли?!"



-Александр Сергеевич Пушкин! - торжественно провозгласил Альберт Сергеевич. - "Анчар"! Исполняется впервые.



Сашка снова напряг попу.



Но Альберт Сергеевич все еще не начинал. Наклонившись над мальчиком, он аккуратно сдвинул низ его футболки к плечам, обнажая спину над задницей.



-В пустыне чахлой и скупой, - прочитал наизусть отчим и ремнем по Сашкиной попе - ЩЕЛК!



Первый удар действительно не впечатлял. Точнее, он был не особенно сильным, хотя и совсем слабым его тоже не назовешь. А вообще-то - больно!



-Ну, повторяй, - потребовал взрослый.



И Сашка повторил:



- В пустыне чахлой и... и...

-Скупой, - назидательно произнес Альберт Сергеевич, - слушать надо внимательней, а не в облаках витать! В следующий раз за такое "икание" - добавлю! Повторяй дальше: "На почве зноем раскаленной"... ЩЕЛК!



-На почве зноем раскаленной... - послушно пробубнил мальчишка.



-Анчар, как грозный часовой... ЩЕЛК!



Сашка повторил. Пока было вполне терпимо.



-Стоит, один во всей вселенной!



ЩЕЛК!! Последний щелчок строфы был чуть посильнее предыдущих, но Сашка решил, что в целом выдержать можно. Он попытался вспомнить, сколько строк в стихотворении, но не смог. Вроде оно и впрямь не очень длинное...



-Ну вот, видишь, как хорошо выходит! - довольно произнес взрослый, - А сейчас немного посильнее. Природа жаждущих степей... ЩЕЛК!!! Ничего себе, чуть посильнее! Попу обожгло так, будто на нее кипяток вылили!



Ой! - не удержался Сашка, но взял себя в руки и повторил. - Природа жаждущих степей...



-Его в день гнева породила! ЩЕЛК!!!



-Его в день гнева породила... - Сашка терпел уже с трудом.



-И зелень мертвую ветвей... ЩЕЛК!!!



-И... зелень... мертвую... ветвей... - голос ребенка начал подозрительно звенеть.



-И корни ядом напоила. ЩЕЛК!!



-И... корни ядом... напоила, - теперь Сашка уже не был столь оптимистично настроен. Он понял, что его ожидает несколько очень трудных и болезненных минут жизни. Альберт Сергеевич оказался мастером порки и лупил здорово. Каждый раз, когда очередной щелчок настигал Сашкину попу, он дергался и прогибался, стараясь избежать боли, но ремень все равно настигал половинки его зада и с силой в них впивался.



-Яд каплет сквозь его кору... ЩЕЛК!!!



-Яд каплет... сквозь его... кору, - послушно продолжал парнишка, хотя боль все усиливалась.



-К полудню растопясь от зною... ЩЕЛК!!! - взрослый, несмотря на периодические взмахи ремнем, казалось, получал удовольствие от чтения бессмертных строк.



-К полудню растопясь от зною...



-И застывает ввечеру... ЩЕЛК!!!



-И застывает ввечеру, - прогудел несчастный ребенок. Сдерживать слезы было все труднее и труднее.



-Густой прозрачною смолою... ЩЕЛК!!! - отчим был неумолим. Каждый его удар был сильнее предыдущего.



-Густой прозрачною смолою...



Сергеич переглотнул, смачивая просохшее горло.



-К нему и птица не летит... - не успел Сашка опомниться, а мучительная декламация уже продолжилась. ЩЕЛК!!!



-К нему и птица... (всхлип)... не летит...



-И тигр нейдет, лишь вихорь черный... ЩЕЛК!!



-Лишь вихорь черный...



-Я сказал: "И тигр нейдет, лишь вихорь черный"! А не просто "Лишь вихорь черный"! - прикрикнул Альберт Сергеевич. - Еще раз повторяем: "И тигр нейдет, лишь вихорь черный"... ЩЕЛК!!!



-Ай-й-й, я нечаянно... И тигр нейдет, лишь вихорь черный...



-На древо смерти налетит... ЩЕЛК!!!



-Оу-у-у! Больна-а-а... На древо смерти налетит...



-И мчится прочь, уже тлетворный. ЩЕЛК!!!



-И мчится (всхлип) прочь, уже (всхлип) тлетворный...



Слезы уже неостановимо текли по щекам. Попа полыхала, как в огне. Плечи дрожали. Колени болели. Да, эту порку Сашка запомнит надолго!



-Еще строфа - и отдых, - объявил Альберт Сергеевич. - И если туча оросит. ЩЕЛК!!!



-И если туча ороси-и-и-т, - Сашка уже плакал навзрыд.



-Блуждая, лист его дремучий... ЩЕЛК!!!



-Ай! Блуждая (всхлип), лист его (всхлип) дремучий... (всхлип)



-С его ветвей уж ядовит... ЩЕЛК!!!



-Ой-й-й! С его ветвей уж (всхлип) ядовит...



-Стекает дождь в песок горючий. ЩЕЛК!!!



-Стека-а-а-е-е-е-т до-о-ждь (всхлип) в песок... в песок... - рыдания душили Сашку, попа горела, а слово никак не находилось.



-Горючий! ЩЕЛК!!!



-Горючи-и-и-й! - окончательно разревелся мальчик.



Альберт Сергеевич опустил руку с ремнем и присел на край дивана рядом с бьющимся в плаче пасынком. Нежно, по-отцовски обнял его за плечи и осторожно прижал к себе. Подросток уткнулся в мощную грудь мужчины, обнял его и заревел, как ребенок, дрожа, громко всхлипывая и дергая плечами. Футболка вновь развернулась вниз, скрывая спину паренька. Взрослый, продолжая обнимать мальчика, стал мягко растирать его поврежденную попу. Попа была очень горячей на ощупь и, по всей видимости, должна была причинять ребенку существенную боль. Конечно, мальчишку было очень жаль, но он заслужил это суровое наказание и не только тем, что не выучил стихотворение. Грехов за парнем накопилось - ого-го! И в ближайшие несколько минут его задница станет еще горячей и болезненней. Се ля ви!



-Ну вот, разревелся, как девчонка, - стал успокаивать парня отчим, - кто тебе виноват! Ну, не плачь, не плачь, успокойся... Ну, будь же мужиком!



-Больно... - пожаловался Сашка, стараясь успокоиться.

-Конечно, больно, - согласился отчим, продолжая тереть крепкие худые ягодицы пацана, - а маме твоей каково от тебя грубости выслушивать? Мало того, что в школе хулиганишь, учишься через пень колоду, теперь еще моду взял - на мать орать! Стих не выучил, двойку схватил, порку заработал - на матери зачем срывать-то?



-Я больше не бу-у-у-ду-у-у! - прорыдал Сашка.



-"Не буду"! Я, может, тебя и не тронул бы, кабы не это. Хотя... Ты слово дал, что выучишь, я - что выпорю тебя, если не ты свое слово не сдержишь. Не давши слова - крепись, давши - держись.



-Ну, пожалуйста, я честно больше не буду... Ну, Альбе-е-ерт Серге-е-евич! Ну простите меня, пожа-алуста!



-Я-то прощу, а вот мама?



-И она простит...



-А вдруг - нет? Есть только один способ проверить.



-Какой?



-Пойти к ней, извиниться и попросить прощения.



Сашка задумался. Он уже почти успокоился. Только изредка всхлипывал. Глаза его были вспухшими и красными, по щекам все еще текли слезы, но он уже почти не плакал.



-Пошли! - вдруг решительно сказал отчим, резко поднимаясь и подхватывая почти невесомое тельце мальчишки на руки.



-К-куда?



-К маме, конечно, прощения просить! Или не хочешь?



-Хочу...



Сергеич поставил пацана на пол и тот наклонился, собираясь натянуть свои трусики и шорты на место.



-Нет, оставь их, - остановил его отчим.



-Почему? - жалобно спросил мальчик.



-Во-первых, мама может тебя не извинить, а во-вторых, нам еще стихотворение надо доучить - не забыл?



-А может не надо? - Сашка снова готов был расплакаться.



-Надо, Федя, надо, - процитировал Альберт Сергеевич фразу из известного фильма, и они отправились на кухню искать маму.



Впереди шел голозадый Сашка с головой, опущенной ниже плеч, и все еще изредка всхлипывая. Альберт Сергеевич шел следом, положив руку на плечо подростка, как бы ободряя его. Как ни странно, это помогало. Сашка чувствовал признательность отчиму. Кавалькада появилась на кухне, где мама домывала посуду.



В ответ на сбивчивый лепет сына она резко сказала:



-Что, досталось? Ну-ка покажи, - она заставила мальчишку повернуться и наклониться вперед. - Поделом! Мало еще! Совсем от рук отбился! Ни стыда, ни совести!



Тут нашел нужным вмешаться отчим.



-Да ладно, - успокаивающе произнес он, - мы же извинились, мы больше не будем! Так? - Сашка быстро закивал головой. - Так что - прощения просим!



-Прощения, - мать все еще была сердита, - простишь такого вот... Ладно, считай - проехали!



-Скажи: "Спасибо!" - ткнул Сашку локтем отчим.



-Спасибо!



-Да, пожалуйста! Все? Теперь уматывайте отсюдова, мне еще пол здесь вымыть надо!



Когда Альберт Сергеевич с пасынком вернулись в комнату, он сказал:



-Ну, вот, а ты боялся! Все просто решается. Извинился, прощения попросил, получил и - гуляй, Вася! Можно снова все, что хошь делать - грубить, хулиганить, на учебу плевать... А? Я не прав?



Сашка молчал. Он понимал, что в словах взрослого есть какой-то подвох.



-Ну, не прав? Молчишь - значит понимаешь, что все не так просто... Все это - слова. А делать-то что? Как же научить тебя, чтоб ты послушным был, вежливым, трудолюбивым? А?



-Наказать? - предположил Сашка.



-Во-о-от! Понимаешь! Наказать. Чтобы - запомнил! Надолго. И выводы сделал!



-Я сделал... - робко заметил мальчик.



-Сделал, - согласился взрослый, - но не запомнил. Да и не годится, когда стихотворение до половины выучено. Так что - давай-ка продолжим!



-Не на-а-до-о-о! Ну, пожалуйста! Я и так все-все выучу! Нормальным способом! Ну па-а-па-а! Пожа-а-алуйста!



-Не подлизывайся. Это унизительно. Я сказал - все стихотворение целиком - значит целиком. Эксперимент - так эксперимент. Все надо доводить до конца! Залезай на диван и давай продолжим.



С этими словами отчим взял ремень.



-Ну, пожа-а-алуйста! Ну не на-а-адо!



-Хватит! - резко прикрикнул взрослый, потрясая ремнем. - Не выводи меня из себя! Если ты немедленно не прекратишь нытье и не приготовишься к порке, то есть к учению стихотворения - то получишь вдвое!



Сашка, поняв тщетность попыток разжалобить отчима, наконец-то залез на диван коленями и, встав лицом к спинке, уперся в нее руками.



-Попу выставь! - строго велел Альберт Сергеевич.



Когда Сашка подчинился, он вновь закатал футболку на спине наверх, к шее. Ягодица мальчишки выглядели израненными. Они покраснели и были иссечены пурпурными рубцами, пересекающими попу в разных направлениях. Следы ударов покрывали зад паренька сверху, от самой спины и донизу, где начинались тонкие бедра, включая особо нежную впадинку в том месте, где попа сопрягается с ногами.



-Раздвинь колени пошире! - велел он. - И попу не опускай!



Теперь можно было продолжать порку.



-Эй, ученик, на чем мы остановились в прошлый раз?



-Это... Песок горючий! Ой! - испугался Сашка. - Стекает дождь в песок горючий!



-Ладно, значит - самое интересное только начинается. Поехали! Но человека человек... ЩЕЛК!!!



-Ох-х-х! Но человека человек...



-Послал к Анчару властным взглядом. ЩЕЛК!!!



-Уй-й-й! (всхлип) Послал к Анчару властным взглядом...



-И тот послушно в путь потек... ЩЕЛК!!!



-А-а-а! И тут послушно в путь потек...



-И тОт послушно в путь потЕк... ЩЕЛК!!!



-А-й-й! Я так и... ЩЕЛК!!! О-у! И тот (всхлип) послушно в путь потек (всхлип)...



-И к утру возвратился с ядом. ЩЕЛК!!!



- У-у-у-у! И к... утру возвратился с ядом...



-Принес он смертную смолу... ЩЕЛК!!!



-Ы-ы-ффф! Принес он... (всхлип)... смертну(всхлип)ю... смолу...



-И ветвь с увядшими листами... ЩЕЛК.



-Ы-гхы-ы-ы! И ветвь (всхлип)... с увядши-и-и-мии-и-и листа-а-амии-и-и...



-И пот по бледному челу... ЩЕЛК!!!



-Ай-й-й-у-у-у! И пот... по (всхлип) бледному (всхлип) челу-у-у...



-Струился хладными ручьями. ЩЕЛК!!!



-Ах-х-х-х! Струился... (всхлип) хладными (всхлип) ручьями...



Ремень щелкал резко, сильно и безжалостно, каждый раз нанося еще одно серьезное повреждение израненной коже ягодиц мальчика и заставляя его все время вилять и дергать попой, вскрикивать и рыдать перед тем, как произнести очередную строку нетленного пушкинского шедевра. На этот раз порка началась без раскачки, и каждый удар был максимально эффективен. Немного успокоившаяся было боль возобновилась с удвоенной силой с первым же ударом и в дальнейшем только нарастала.



-Попу подними и не опускай! - снова велел взрослый. - Принес и ослабел, и лег... ЩЕЛК!!!



-Ай! Принес и ослабел, и лег...



-Под сводом шалаша на лыки. ЩЕЛК!!! - на этот раз отчим, нанося удар, несколько отодвинулся от мальчишки, попка которого была приподнята, а ноги широко разведены. В результате ремень, вместо того, чтобы обнять обе половинки зада, обвил только одну, завернувшись в самую середину попы, внутрь межягодичной складки. Альберт Сергеевич сделал это специально. Он знал, что так намного больнее, и хотел, чтобы Сашка ощутил на себе всю тяжесть своих проступков в полной мере. К тому же, порка продолжалась уже довольно долго, и можно было предположить, что мальчик уже привык, притерпелся к боли, поэтому следовало предпринять меры для ее увеличения. И эти меры достигли цели. Сашказавизжал, подпрыгнул, схватился за попу и, упав на диван, принялся кататься по нему, продолжая верещать от боли. Отчим спокойно переждал истерику.



-Встань, - приказал он, когда парень немного унялся, - и продолжим.



-Не-е-ет! Пожалуйста! Это очень больно! Простите! Не надо так больше!



-Ты должен сохранять свое положение во время порки и повторять за мной строки! - строго напомнил он мальчику.



-Но ведь больно же!



-А ты что ожидал? - удивился Альберт Сергеевич, - и будет еще больнее, если ты не будешь мне подчиняться, а будешь скакать по комнате! У нас еще два четверостишия - вставай и давай закончим с этим поскорее!



Сашка, продолжая горько рыдать, занял свою прежнюю позицию. И даже без напоминания приподнял попу, подставляя ее ремню.



-Под сводом шалаша на лыки. ЩЕЛК!!! - ремень снова точно также пролез в самые потаенные уголки попы мальчишки. Но в этот раз он был более-менее готов к этому. Только вскрик его был громче обычного.



-Уй-й-й-й! Под сводом шалаша на лыки.



-И умер бедный раб у ног... ЩЕЛК!!! - еще один "хитрый" удар!



-А-у-у-у-у-у! И умер... (всхлип) бедный раб... (всхлип) у ног... (всхлип)



-Непобедимого владыки! ЩЕЛК!!! - и снова - ремень обвил ногу, задевая края дырочки.



-У-у-у-у-а-а-а! Непобедимого владыки... (всхлип)



Альберт Сергеевич обошел мальчика с другой стороны, намереваясь так же обработать и другую половинку его попы.



-А князь тем ядом напитал. ЩЕЛК!!!



-А-а-а-а-а! Князь (всхлип)... тем ядом (всхлип) напитал... (всхлип)



-Свои послушливые стрелы. ЩЕЛК!!!



-О-о-о-ой! Свои пслулш... посулш... послуштливые! Стрелы! (всхлип)



-И с ними гибель разослал... ЩЕЛК!!!



- Ы-ы-ы-ы! С ними (всхлип) гибель разослал... (всхлип)



-Последняя. К соседям в чуждые пределы. ЩЕЛК!!!



-А-а-а-а-а-а-а! К соседям (всхлип)... в чуждые (всхлип)... пределы-ы-ы...



-Ну вот и все, - сказал Сергеич, садясь на диван и снова обнимая мальчишку, - все-все, успокойся, все закончилось! Ты - молодец! Такую порку выдержал! Герой! Только больше не зарабатывай их, ладно?



-Ла-а-а-дно, - плакал Сашка уткнувшись в рубаху Сергеича и крепко обхватив его за плечи, - я больше не бу-у-у-ду...



-Верю, верю...



Отчим продолжал успокаивать мальчика, нежно гладя его по спине и растирая пострадавшую попу ребенка до тех пор, пока тот, уставший и наплакавшийся на месяц вперед, не затих. После этого он уложил парнишку в постель и накрыл тонкой легкой простынкой. Сашка уснул мгновенно - еще не все слезы высохли на его щеках...



Через три дня, во время пересдачи стихотворений, Сашка очень удивил Людмилу Петровну и самого себя тем, что без запинки прочитал наизусть "Анчара". И в дальнейшем, вплоть до окончания школы, он ни разу больше не получил ни одной двойки за невыученное стихотворение...



Правда, других поводов для порки он давал еще предостаточно и еще несколько раз заслуженно получал от отчима ремня, но это не мешало им дружить и жить душа в душу.

В один комментарий не влезло.

Представляешь,мне сейчас дайри выдал,что не может обработать мой запрос в связи с чрезмерной нагрузкой!

4 часа утра семнадцать минут

Елки-палки ,я под море убрать не успела.

Пока дайри грузился,время,отпущенное мне на редактирование комментария истекло.

И кто тормоз: я или дайри?

я из этой группы)

и мы недавно открыли свой сайт

http://the-nepodarki.ru/

может пригодицца)

Гость Спасибо большоое,сейчас гляну

Гость Спасибо большоое,сейчас гляну

Гость Спасибо! Ваша песна про Пушкарёву стала просто гимном нашего лета, в Крыму мы её обслушались. Творите ещё! Вот будет у меня интернет нормально работать, понакачаю с вашего сайта всё, что скачается и услушаюсь. Творческих вам успехов!